| |
Рецензия на фильм Проклятие золотого цветка
|
| Проклятие золотого цветка (Curse of the Golden Flower) |
|---|
Неладно что-то в Поднебесной. Сын императора от первого брака спит с его второй женой (Гонг Ли), сам император (Чоу Юнь-Фат) мстит жене руками придворного лекаря, который подсыпает ей в отвар новомодный персидский яд - толченые черные грибы. Второй сын готовится ответить жестокому отцу военным переворотом, назначенным на день Праздника Хризантем, - и трудолюбивая матушка уже вышила мятежникам тридцать тысяч опознавательных платков с изображением этого цветка. Третий сын, мрачный подросток лет 15, тоже что-то задумал и тихо крадется по дворцовым коридорам. Все обо всем догадываются, но вида никто не подает до самой развязки.
"Проклятие золотого цветка", конечно, заслуживает каких-то особых слов. Не то чтобы это был невероятный прорыв в жанре китайского псевдоисторического эпоса, но все-таки на дворе у нас год Китая. Так вот "Проклятие" - это как раз что-то вроде китайской оперы, показанной во время праздничного концерта по телеканалу "Россия".
На оперное происхождение этой истории намекают и величественно ухающий саундтрек, и нарочитая актерская игра - грозный император, например, в самые трагические моменты буквально рвет на себе рубаху. Ну и, конечно, невиданная прямота драматургии - в финале бунтовщик так прямо и заявляет отцу: "Я хотел убить тебя не ради трона, а ради мамы". Умри, Эдип, лучше не скажешь. Где и когда
Декорации завораживают - студентам-искусствоведам впору писать курсовые по эволюции цвета в творчестве режиссера Имоу от "Героя" до "Проклятия". Похоже, что золота художник-постановщик запросил на половину бюджета (рекордная для Китая сумма 45 млн долл.). А о том, во сколько обошлись барочные костюмы с корсетами и декольте (за них "Проклятию" чуть не вручили "Оскар"), светильники всех цветов химической промышленности и воздушная атака китайского спецназа с серпами, даже подумать страшно.
Впрочем, всей своей позолотой и почти шекспировскими страстями Имоу наваливается не столько на зрителя, сколько на своего ближайшего конкурента Чена Кайге, чья "Клятва" столь монументально провалилась в прошлом году. Раньше Имоу с Кайге обменивались иносказаниями по поводу центральных властей ("Император и убийца" и "Герой" соответственно).
Теперь, явно завидуя своему старшему товарищу Кайге, получившему от правительства крупный заказ на постановку церемонии открытия Пекинских Олимпийских игр, Имоу каждые двадцать минут устраивает в императорском дворе спортивно-массовое мероприятие на пару тысяч человек. И знаете, на месте китайского олимпийского комитета, мы бы сели и снова подумали. |
|
|
|
Китай. 980 г. н.э. Император Поднебесной возвращается из очередного победоносного похода. В его отсутствие двор погряз в политических и любовных интригах. Император начинает понимать, что против него готовится заговор, в котором возможно участвуют кронпринц и сама императрица. Близится праздник хризантем. Во время торжественной церемонии всё тайное станет явным…
«Проклятие…» – заключительная часть исторической трилогии Чжана Имоу. Когда на экраны вышел "Герой", многие, кто был знаком с творчеством режиссёра начала 90-х, поспешили записать китайца в конъюнктурщики, увидев в бесконечных полётах-драках очевидный реверанс в сторону массового зрительского кино. Последовавший за этим "Дом Летающих Кинжалов" дал понять, что судить о задуманном триптихе можно лишь по выходу всех частей на экраны. После премьеры «Проклятия…» оказалось, что замысел Имоу был несколько тоньше и глубже, чем могло показаться на первый взгляд.
Если "Дом Летающих Кинжалов" во многом (как формально, так и содержательно) повторял находки «Героя», то в «Проклятии…» режиссёр явно расширяет заданные до этого художественные «границы» трилогии. «Проклятие…» – первостатейная драма, где битвы не более чем сюжетная необходимость. Выяснение отношений здесь не на уровне «ударил-ранил-убил», а скорее «подслушал-обдумал-обвинил». Драматургия рассказанных историй воскрешает в памяти знаменитые самурайские саги Акиры Куросавы, где великий японец «одевал» в кимоно шекспировские сюжеты, открывая в тех новые смыслы и подтексты.
Фабула «Проклятия…» нарочито проста. На эту тему – заговоры и интриги коронованных особ – снято бесчисленное количество фильмов. Умудрённый Имоу делал ставку не на хитросплетения сюжета (тут ничего нового, пожалуй, уже и не придумаешь), а сосредоточился на огранке этой незамысловатой, но цепляющей истории. В отличие от предыдущих частей трилогии сильнейшим звеном «Проклятия…» является сценарная основа. Сплоховать, имея на руках такие козыри (не стоит забывать и об актёрском тандеме Чоу Юн-Фат – Гонг Ли), Чжан Имоу просто не мог. И не сплоховал, доказав, что снять кино, где восемьдесят процентов экранного времени занимают диалоги, можно и в «боевитом» антураже Древнего Китая. |
|
|
|
ОРНАМЕНТ МОЖЕТ БЫТЬ РАЗГАДАН
Финал «древней» трилогии Чжана Имоу гармонизирует целое. «Проклятие золотого цветка» по философии все же чуть уступает «Герою», но по персонификации безусловно превосходит «Дом летающих кинжалов». Таким образом, оказывается золотой серединой между безразличием космоса-социума и личными страстями. Именно это сложное сочетание, видимо, занимало китайца.
В «Герое» любовь была на задворках долга, политика все поглощала. В «Доме летающих кинжалов», наоборот, любовный треугольник задвинул борьбу за власть, просто трех сосен не хватило на весь мир. На сей раз «сосен» гораздо больше – сюжет собственно лишь экспонирует персонажей. Но присутствуют адюльтер, инцест, покушение на убийство, заговор и копия картины «Иван Грозный убивает собственного сына», не говоря уж про «Утро стрелецкой казни» и многочисленные баталии. Богато очень по отношениям, которые нельзя рассказывать, так как в данном случае любые «всамделишные» отношения – спойлер.
Чжан Имоу лишь перечислил разновидности порока (ненависти, предательства), но постарался перечислить большинство из них, чтобы финальный вывод стал убедительным. Никогда не женитесь без любви. Никакие власть, богатство или победы того не стоят. Хуже будет – женившись без любви, вы обречете себя на постоянный страх потерпеть поражение, и в конце концов так оно и случится. То есть власть и богатство останутся, а вас – нет, и будущего нет, и прошлое съедено подчистую. Из-за такой ерунды, как нелюбовь мужа и жены, разруха расползается по всей стране, становится политикой, экономикой – что там потерянные дети... В общем, все умерли.
Любовь тоже умерла, хотя была в кадре, причем разнообразная (император-ниндзя-лекарь, сын-императрица-пасынок), и вывод безусловен: страсть – это власть, а власть – это страсть, одно и то же состояние. Их нельзя разделять, как никого нельзя выбросить из социума. Все катастрофы в мире – от таких незаметных «сбросов». История человечества, разбиравшегося «по понятиям», овладевшего логикой, «незаметно» подавив мифологический образ – похвала глупости. Но император, что свежо и ново для Чжана Имоу, все же способен взять на себя ответственность. Во многом, конечно, благодаря Чоу-Юнь Фату, но именно император способен стать героем.
При всех злодеяниях и предательствах он неразгаданнее, сильнее своих женщин и детей. Императрица Гон Ли с апелляциями к Федре и Медее – все-таки лишь «виньетка» в истории, нечто весьма искусное, сногсшибательное по красоте, но даже знание о былом многолетнем романе режиссера и актрисы не делает ее вещью в себе. Вообще актерские лица в фильме (особенно дебютантка Ли Ман в роли дочери лекаря, хотя и Чен Джин со шрамом в роли ее матери) – не последнее дополнение к его философии, что лишь подтверждает курс режиссера на слитность, на дологический синкретизм восприятия. Тут даже смешно начинать говорить об изображении.
Что кино совершенно красиво, буквально до одышки – ничего не сказать. Нужна отдельная статья. Те же «Фонтан» или «Мария-Антуанетта» где-то курят рядом с любой китайской картинкой. Дети балдеют. Лишь несколько замечаний. Все больше чистого орнамента из мира и людей, все больше балета вместо боевых искусств, но теперь в него вписана даже кровь и обрубленные конечности, чего не было в первых частях трилогии. А вспомнишь, как ниндзя в ущелье вылетали из камеры, прямо от твоего лица, и летели на мчащуюся всадницу – так сам себя чувствуешь балериной, даже безногой. Чжан Имоу, что тоже ново, ставит на причастность к орнаменту всех и каждого.
Дворец как золото плюс яркость всех цветов радуги, ночь как золото и серебро – не трюк, а естественное решение. Искусственность макияжа и вышивки, полей хризантем вокруг Запретного города, броский монтаж, неизбежность компьютерных эффектов возникли не сами по себе, но только в общем ритме раскрытия секретов, снятия покровов. Наконец, не подумайте, что вам показали фольклор. Толпы китайских фрейлин никогда не носили такие декольтированные корсеты. Их открытые прелести – это Европа, от Кало до Ватто. Да и битва, скорее, из Древнего Рима. Режиссёр делает фэнтези, просто Китай – почва чистого фэнтези, сдобренная тысячелетним опытом. |
|
|
|
|
