| |
Рецензия на фильм Город грехов
|
| Город грехов (Sin City) |
|---|
Винить "Город грехов" /Sin City/ (2005) в пропаганде насилия – все равно, что связывать свое падение под поезд с первым в мире сеансом "Прибытия поезда". Роберт Родригес виновен в существовании доктора Менгеле и Чикатило, педерастов в сутанах и оборотней в погонах, в присутствии приговора по делу Ходорковского и отсутствии такового по делу О.Дж. Симпсона не больше, чем Люмьеры – в железнодорожных катастрофах. Газеты почитайте. Все зависит от того, как и для чего вы читаете газеты, как и для чего вы снимаете кино, как и для чего вы его смотрите. Местами в фильме Родригеса действительно жутко страшно, хотя он весь нарисованный, но это значит только, что рисунки пробились к реальности, что им нельзя не верить, то есть образ "Города грехов" оказался сильнее спецэффектов. А вот "образ чего" – дело совсем другое.
Фильм наследует "Убить Билла" /Kill Bill/ с той разницей, что за одну Уму Турман – трое здоровых мужиков, Микки Рурк, Клайв Оуэн, Брюс Уиллис. Они тоже по очереди мстят за разбитую любовь, сражаются с превосходящими силами противника и спасают ребенка, только длится это не четыре года, как у Невесты, а ровно вдвое больше, хотя с теми же постоянными ответвлениями и временными инверсиями. И как к Невесте отношение меняется, так и "совсем хороший" из всех трех ипостасей – только последний на свете старый честный полицейский (Уиллис). Он вполне логично начинает и заканчивает фильм. Но если без спойлеров – лишь в этом моральная победа, в "композиции сюжета". Потому что, в отличие от "Убить Билла" с его частным исследованием страсти, "Город грехов" претендует на общую картину мира с точки зрения справедливости – еще более общую, нежели "Однажды в Мексике" /Once Upon a Time in Mexico/ (2003). А с этим сейчас одно сплошное хи-хи.
Родригес выискивает как раз остатки романтизма, остатки в людях "хорошего", просто не надевая розовые очки, как было в "Детях шпионов" /Spy Kids/. Вот ему и остается черный фильм да черный юмор, темная ночь и болото, руины и задворки, горы трупов и море крови, одиночная камера и электрический стул, голова недоеденная и голова недорезанная, людоед (Элайджа Вуд) и маньяк-педофил (Ник Сталь), страшный братец-сенатор (Пауэрс Бут) и еще страшнее – братец-кардинал (Рутгер Хауэр), коп-убийца (Бенисио Дель Торо) и коп-предатель (Майкл Мэдсен), шлюха с автоматом (Росарио Доусон) и шлюха с нунчаками (Девон Аоки). Светлого – только волосы спасенной святой невинности (Джессика Альба), да и то светлой памяти ее спасителя, да и то с глобальной иронией. Ну, еще миг победы для влюбленных еще на миг шлюхи и бывшего частного детектива, но в такой черной комедии, что это вообще фантастика. Ну, еще свершившаяся месть урода и бандита, но такой ценой, что блюдо практически несъедобно, холодное или горячее.
Все разведено в "три истории" по комиксам Фрэнка Миллера, культового в Америке не меньше, чем у нас – Кира Муратова. У Миллера тоже всегда все пересекается и ни минуты не стоит на месте и, как Муратову, его надо не пересказывать, а смотреть. И все будет понятно, даже без объяснений, что за "человек" Джош Хартнетт и кем был Клайв Оуэн "до операции". По той простой причине, что "точка зрения справедливости" на сегодняшний день превратилась в чистую схему, таблицу. Отсутствие некоторых объяснений – лишь юмор Родригеса по отношению к Миллеру. Но больше нет никаких сомнений и сложностей. Добро и зло, правда и неправда, закон и беззаконие различимы сегодня в любой самой мелкой, запутанной, многоплановой ситуации моментально и стопроцентно, как "табличная схема" комикса. Потому все подробности "свинцовых мерзостей" у Родригеса – романтический пафос, оставшийся единственно возможным для глобальной иронии, то есть искренний гнев на вечный и последний аргумент "сложносочиненных" прагматиков. "А мы не знали". А кто мешал узнать? Кто мешал различить, вместо того чтобы смаковать? В чем больше насилия, в черном юморе или в полном пофигизме? Ну, вот и получите.
При этом слоганом фильма может быть "Дело наше безнадежно, перспективы кино безграничны", и если опять же "Убить Билла" доводит свое знание страсти до балетной формы, то "Город грехов" – это графика не в компьютерном смысле. Черно-белый мир, целиком снятый на зеленом экране, сравним с гравюрами Доре к "Божественной комедии". В этом Родригесу здорово помогла, помимо комиксов Миллера, история кино. Собрал все "фильмы нуар", сколько ни перечисляй ("Большой сон" /Big Sleep, The/ (1946), "Двойная страховка" /Double Indemnity/ (1944), "Убийцы" /Killers, The/ (1946), "Асфальтовые джунгли" /Asphalt Jungle, The/ (1950), "Печать зла" /Touch of Evil/ (1958) и т.д.), и довел до их голых экспрессионистских корней ("Кабинет доктора Калигари" /Cabinet of Dr. Caligari, The/ (1920)). То есть мало, что Миллер хорошо рисует, Родригес еще нагрузил каждый его штрих (от плащей и автомобилей до драк и погонь) тучей верных ассоциаций, доводящих экспрессию до перманентного стресса. А потом взял и все это снова высмеял (красные кедики, желтый ублюдок, золотой глаз, зеленые глаза плюс уже компьютерные эффекты, от "сердечка" до силуэтной мультипликации). Настолько твердо его знание, почем нынче фунт экспрессии. По мозгам.
Чистота манеры в сочетании с чистотой помыслов делает воображаемую реальность "Города грехов" реальным воображением. Большинство кадров врезается в память, как на левой груди – профиль Сталина (только не ждите, что я буду вам рассказывать, когда Рурк влетел ногами в лобовое стекло или о чем заговорил труп Дель Торо). У каждого своя память, а некоторые вообще лучше помнят слова. По этой части все диалоги – образцовая стилизация все того же "нуара" с его субъективными комментариями от лица "настоящих мужчин" и многозначительной немноголовностью по отношению к "роковым женщинам". Монолог Пауэрса Бута о власти глобальной лжи вообще сравним с арией о клевете из "Севильского цирюльника". Ну, а если какому Фоме Неверующему требуются еще факты, тут можно сказать, что, когда Родригес пригласил Миллера, художника комиксов, в полноправные сорежиссеры, ему предложили выйти из Американской гильдии режиссеров, соавторства не допускающей. И он вышел. А когда позвал Тарантино снять один эпизод для понта, тот снял за гонорар в размере 1 (один) доллар. Заплатив, Родригес заметил: "В следующий раз, когда будем работать вместе, сумма возрастет вдвое. Будет два доллара".
|
|
|
|
«Город грехов» – произведение неожиданное, притом неожиданное сразу во многих отношениях: и жанровыми пропорциями, и черно-белой гаммой с вкраплениями цветной реальности, и стиранием граней между потусторонним и посюсторонним. Однако тем беспроигрышнее был выбор Miramax, взлелеявшей под своим крылом киноэкранизацию комиксов Фрэнка Миллера, бережно и изящно осуществленную Робертом Родригесом.
Sin City (Город грехов) – это место, где «кровь льется галлонами», а «путь к истине лежит через трупы». Это мир, который сверху донизу коррумпирован (в самом широком смысле слова, то есть разъеден ржавчиной и тлением пороков). Это мир, где возможна беспредельная власть, которую «дают не деньги и не полицейский жетон, а ложь»; это мир беспримерно лживый и лицемерный. Но только в таком мире – в нашем мире, – наверное, и возможны истинные чувства, возвышающиеся над ним. Так Миллер и Родригес конструируют свою стилизацию под классический американский детектив, под Дэшила Хэммета и Рекса Стаута, под выпущенного на охоту Джоном Хьюстоном «Мальтийского сокола», где герои загадочны и элегантны, а характеры и страсти так же однозначны и бескомпромиссны, как черно-белая колеровка мироздания. Но этот комикс-ретро-детектив не просто стилизован под некий литературный жанр: практически в каждом кадре отчетливо различимы и романтическая импульсивность французского «фильм нуар», и всепроникающие островерхие тени немецкого экспрессионизма, и инфернальная фантасмагория готического романа; Марсель Карне и Фриц Ланг оказали на Миллера с Родригесом, быть может, не меньшее влияние, чем классический детектив и эстетика комикса.
Яркость чувств пропущена в «Городе грехов» через горнило намеренной условности; жесты, обозначающие любовь, ненависть, сострадание, месть, гипертрофированы до предела, за которым сами эти чувства обретают вторую, зеркальную, рисованную, продленную в ночи жизнь. Алая, запредельно китчевая помада на губах черно-белой красавицы, заказавшей собственное убийство; ложе любви в форме багряного сердца, разом заставляющего вспомнить корриду и символистский театр; развевающиеся золотистые волосы проститутки и густая желтая тонировка уродливого демона, растратившего последние остатки человеческого в клиническом опыте сексуально-физиологического перерождения, – все эти росчерки-вспышки метящей цветом судьбы на монохромных детях инфернального зазеркалья выхватывают мир чувств, эмоций, желаний из глухой ночной глубины и заостряют, насыщают его до той степени, когда пространство и фактура становятся лишь ускользающим фоном. Кровь, обильная и плодоносная, то ложится черными пятнами на лица, то вспыхивает красными узорами, то бьет снопами белого света из застигнутых фильтрующим рентгеновским зрением фигур.
Город грехов – это место всеобщего, честного и радикального обмена. Детектив Джон Хартиган (Брюс Уиллис), дважды спасающий одну и ту же – сначала 11-летнюю, потом 19-летнюю – девочку от рук одного и того же маньяка, дважды погибает (второй раз – уже навсегда) со словами: «Старик умирает. Девушка остается жить. Честный обмен». Жестокий, безжалостный и до конца преданный случайно приласкавшей его и погибшей от рук наемного убийцы проститутке громила Марв (очень сильно загримированный Микки Рурк) меняет свою жизнь на полную и совершенную месть сильным мира сего, во главе которых стоят владыка Города грехов кардинал Рорк (Рутгер Хауэр), родной дядя убитого Хартиганом маньяка, и странный друг кардинала по имени Кевин (Илайджа Вуд), поедающий женские тела, а вместе с телами – души.
Город грехов – это место, где сущность каждого обнажается до чистой квинтэссенции. Здесь абсолютны беззащитность жертвы и комиксовая легкость супергероя (Клайв Оуэн), отправляющегося в Старый город защищать проституток, сделавшихся заодно и амазонками, которых этот рыцарь без страха и упрека называет валькириями. Здесь каждое движение доводится до логического, физического и этического предела: инфернальный пожиратель душ, у которого отпилены ноги, отдается на съедение псу, ранее питавшемуся объедками с каннибальского стола; влюбленный громила проходит через месть до конца и бесстрастно умирает на электрическом стуле; а полицейский соглашается всю оставшуюся жизнь прожить в одиночной камере, чтобы не выдать человека, которому однажды спас жизнь. И висельный юмор убийц, не желающих рассказывать на исповеди все свои последние грехи, чтобы не держать священников в исповедальне сутками напролет, или упражняющихся в искусственном словоблудии на месте исчезнувшего трупа («я чувствую озадаченность, граничащую с озабоченностью»), лишь оттеняет эту черно-белую абсолютность каждого шага. Стилизация оборачивается продуцированием иного, нового мира.
«Ветер усиливается, электризуясь. Она нежна, тепла и почти невесома. Ее аромат – сладкое обещание, от которого у меня на глаза наворачиваются слезы. Я говорю ей, что все будет хорошо, что я спасу ее от всего, что ее пугает, и увезу ее далеко-далеко. Я говорю ей, что люблю ее. [Приглушенный звук выстрела.] Глушитель превращает выстрел в шорох. Я держу ее в объятиях, пока она умирает. Я никогда не узнаю, от чего она убегала. Утром я получу деньги по ее чеку». |
|
|
|
"Люди Икс", "Человек-паук", "Бэтмен" и, наконец, "Город грехов" - экранизации комиксов. Но стоит разобраться, можно ли ставить "Город грехов" в один ряд с такими фильмами? Стоит ли его вообще приравнивать к чему-то? Да, это комиксы, но здесь нет супергероя и Америки на грани уничтожения. Здесь нет привычных ярких красок и длинных туповатых диалогов. Sin City - место, где ничто доброе не выживает. Место, куда приводит отчаяние, ненависть и жажда крови. Город пороков, жестокости и
кошмаров.
Список актеров поражает: здесь Брюс Уиллис ("Крепкий орешек", "9 ярдов"), Бенисио Дель Торо ("Трафик, 21 грамм"), Микки Рурк ("Сердце Ангела"), Джессика Альба ("Фантастическая четверка"), Клайв Оуэн ("Дитя человеческое"), и этот список можно продолжать ещё несколько строк. Фильм Роберта Родригеса, так ещё и Квентин Тарантино числится приглашенным режиссером.
Впечатляет?
Но ничто не впечатлит так, как стиль самого этого фильма: приглушенные тона, черно-белая картинка и умело расставленные яркие акценты- глаз радуется, а сознание тем временем погружается в невероятную атмосферу Города. Новое слово в создании Кино - нет второго фильма, похожего на город грехов. Да и Родригес радует находками вроде белой крови и отсутствия музыки в фильме. Да, хотелось бы акцентироваться на последнем. "Город грехов" идет практически (практически!) без музыки, большое место в повествовании занимает монолог героя, этакий внутренний голос, повествующий неповторимую историю - жесткую и несомненно берущую за душу.
Это сон. Кровавый и затягивающий в пучину кровожадности сон, где практически никто не умирает, самые страшные и ужасающие кошмары оживают, а доблесть карается смертью. Одержимый идеей мести, за смерть продажной женщины один из жителей города готов убить даже самого сенатора, если это потребуется. Полиция, коррумпирована, церковь грешна, а за мужество дают пожизненный срок. Это бездна преступлений и криминала. Это - "Город грехов".
Стоит рассказать, что "Город грехов" пополнил ряды Фильмов Зеленого Экрана. Весь фильм снимался в одной-единственной комнате с зелеными стенами, а все окружающее героев - от полей за спиной до неба над головой - позже было "дорисовано" на компьютере. Фильм поставлен по сюжету комиксов Фрэнка Миллера - и Родригес, по его собственным словам, "делал не "Родригесовский" "Город грехов", а "Город грехов" Фрэнка Миллера".
"Город грехов" - специфическая вещь, которую, однако, я советую посмотреть каждому. Каждому, кто знает особенности фильмов Тарантино и Родригеса и готов за двухчасовым потоком крови и жестокости, обрушивающимися на зрителя, разглядеть то, что затаено глубже. А именно красоту и новизну всего происходящего на экране. Неповторимый стиль и необъяснимый шарм картины дают мне право сделать кроткое заключение: "Стильный (не побоюсь следующего слова!) шедевр" выставлен в этот раз на суд зрителя. Такие фильмы - качественные и необычные - в наше время редкость. Эстетическое наслаждение, проще выражающееся в словах "Глаз радуется", - ещё не последний сюрприз, который "Город грехов" способен преподнести. А больше говорить нечего, это надо видеть. |
|
|
|
|
